День рождения

На восьмой день рождения мама с папой подарили Евлалии маленького заводного грифонёнка. Однако Лала хотела не игрушку, а аниматона. Волшебное механическое создание, вроде тех, что её родители, Анна и Рихард Скрежи, выращивали в питомнике семейной усадьбы. Аниматонов не заводили ключом, не вытирали с них пыль, не складывали в ящики с игрушками. Они были живыми, как обычные звери, — только из металла и с шестерёнками внутри.

— Спасибо, — всё равно сказала Лала и крепко обняла родителей.

Но про себя девочка расстроилась. Она ведь не раз повторяла им, что мечтает об аниматоне!

Папа присел на корточки, постучал пальцем по ключу завода, который торчал из грифоньей спинки, и спросил Лалу:

— Посмотрим, что малыш умеет?

Грифонёнок качал орлиной головой, щёлкал блестящим клювом, курлыкал, когда внутри проворачивался звуковой цилиндр, махал крыльями с жестяными перьями, переставлял львиные лапы и мотал из стороны в сторону проволочным хвостом с кисточкой.

— Почти как настоящий аниматон, — печально вздохнула Лала.

Родители всё поняли и переглянулись. Мама обняла девочку и ласково прошептала ей на ухо:

— Возможно, он однажды им станет.

Блины с мёдом на завтрак, новое сиреневое платье с кружевным воротничком и, главное, кожаный фартук с накладными карманами и петлями под инструменты, как у настоящего мастера-аниматоника, подняли Лале настроение. Торт со свечами и праздник с друзьями не позволили загрустить опять. Девочка веселилась целый день, а вечером родители отдали ей ещё один подарок — огромный иллюстрированный справочник по аниматонам. Лала запрыгала от восторга. Больше книг ей нравились только сами волшебные механические создания.

Укладываясь спать, Лала попросила маму почитать новую книгу вместе. Каждый разворот посвящался одному виду. Под крупным заголовком располагались три рисунка: аниматон спереди, сбоку и с хвоста. Текст рассказывал об отличительных чертах, характере, повадках, водятся ли особи в дикой природе или их выращивают лишь в питомниках. Мама снова объяснила Лале, как старое волшебство их мира, Темеры, помогло аниматонам развиться из говорящих кусков руды в удивительных металлических зверей. Девочка не понимала всего, но одно давно усвоила: оно вдыхало в аниматонов жизнь.

Раскрыв разворот с грифоном, Лала нежно погладила рисунок сильного горделивого зверя.

— В дикой природе встречаются только в Керакских горах, — медленно прочитала девочка. — Горцы приручают их с древнейших времён. Грифоны помогают доставлять грузы и охотиться, а после оползней и лавин разыскивают пропавших и разгребают завалы вместе со спасателями. Грифоньи наездники Чересии известны на всю Темеру… Ого-ого! Мама, когда мой грифонёнок станет аниматоном, я смогу на нём полетать?

— Сначала ему нужно им стать, — мама со смехом прижала Лалу к себе. — Ладно. Ложись спать. Уже поздно. Завтра тебе нужны силы, чтобы помогать нам с папой в питомнике.

Мама убрала книгу на полку, укрыла Лалу, поцеловала, погасила газовую лампу и ушла. Девочка обняла подушку и посмотрела на заводного грифонёнка. Он сидел на тумбочке у кровати. Свет луны, пробивавшийся из-за штор, гладил его по голове и крыльям, по спинке, лапам и хвосту.

— Почему ты не настоящий? — зевнув, Лала смежила веки и пожелала увидеть во сне своего аниматона.

Девочке приснилось, как она летала на собственном грифоне. Они мчались мимо звёзд с небесными китами наперегонки. Лала смеялась, и грифон отвечал заливистым клёкотом. Это был один из тех снов, с которыми до слёз жаль расставаться утром.

А проснувшись, девочка поняла, что должна сделать.

По выходным Лала трудилась с родителями в питомнике. Подавала инструменты и искала детали, смазывала маленьких аниматонов и выводила гулять больших. Она очень гордилась своим занятием. Лала воображала себя мастером-аниматоником, который однажды вырастит кого-нибудь удивительного, например, дракона или гидру. Ещё по выходным родители разрешали ей надевать штаны на подтяжках и мальчишеские сорочки — так было удобнее.

Сегодня девочка повязала новый фартук и стянула пышные каштановые волосы в пучок на макушке, стремясь походить на маму. Не хватало только очков на веснушчатом носу.

— У нас всё получится, — шепнула девочка заводному грифонёнку и посадила его на ящики с деталями.

С любимого «наблюдательного поста» Лалы просматривалась вся мастерская. Помещение занимало большой красный амбар с рядом квадратных окон под крышей. В ясные дни солнце лилось сквозь них водопадами, качая в потоках лучей искрящиеся пылинки. Освещало навесные панели с инструментами, длиннющий рабочий стол, стеллажи с реагентами и просторные клетки, где отдыхали отремонтированные или новорождённые аниматоны.

Как обычно, мама с папой первым делом занялись аниматонами, которых клиенты привели на мехостмотр. Таких зверей родители тщательно проверяли, выправляли им погнутые детали, меняли шарниры и шестерёнки. Затем пришла очередь выращенных в питомнике малышей. Их измеряли, взвешивали и дрессировали. Наконец, вечером мама с папой принялись закладывать яйца новых аниматонов. Лала ждала этого целый день. Она быстро смазала очередного скрипучего зверя, вымыла руки и вприпрыжку побежала к родителям.

Мама тщательно проверила готовых к оживлению малышей. Любая небрежность при сборке, крошечный брак — и зверь не вылупится. Папа клал аниматонов в железные яйца из двух половинок. Положит в правую, прикроет левой и крепко-накрепко скрутит болтами. Готовые яйца родители закопали в волшебный песок в пузатых бочках. Больших, величиной едва ли не с Лалу. Она привычно встала на цыпочки и заглянула внутрь одной. Песок переливался, словно пламя в жарко растопленном камине. Девочка представила, как старое волшебство согревает яйца, проникает под железные скорлупки и напитывает аниматонов. Сегодня Лала наблюдала за процессом не из обычного любопытства.

Девочка прокрутила в голове придуманный план. Как только она с родителями уйдёт из мастерской, пора действовать.

Пункт плана первый: нужно лечь спать пораньше, желательно, сразу после ужина.

— Ты не заболела, Лала? — мама встревоженно приложила ладонь ко лбу дочери.

Лала отрицательно покачала головой и потёрла кулачками глаза:

— Нет, кажется, просто устала.

— Ты сегодня постоянно просила то одну задачу, то другую, — папа поставил перед ней кружку тёплого молока. — Очень много сделала, но тебе надо соизмерять силы.

Лала сладко зевнула и усердно потянулась:

— В следующий раз обязательно, папочка.

Поднимаясь в свою комнату на втором этаже дома, девочка хитро улыбалась. В детской она посадила заводного грифонёнка на тумбочку у кровати, взяла подаренную на день рождения энциклопедию и открыла разворот со взрослыми грифонами:

— Смотри, каким станешь, когда вырастешь!

Потом Лала погасила газовую лампу, забралась под одеяло и приготовилась ждать. Время от времени она пощипывала запястье, боясь уснуть. Если уснёт, план провалится. Если попадётся — тем более: в детскую дважды заглядывала обеспокоенная мама. «Лишь бы не заметила, — прятала нос в одеяло девочка. — Лишь бы не догадалась…»

Лала еле дождалась, пока родители улягутся. Мама спускалась на кухню, вероятно, попить воды, папа долго кашлял и ворочался. Стрелки часов на стене подобрались к десяти, но семейное логово кряхтело и полнилось шорохами. Девочке казалось: дом готов подставить её, едва она поднимется с постели. Например, пронзительным скрипом половицы. В какой-то момент Лала решила отложить задуманное, но всё внезапно стихло. Из спальни родителей тоже не доносилось ни звука.

— Пора, — прошептала девочка, — не ждать же следующих выходных.

Пункт плана второй: нужно незаметно отнести грифонёнка в мастерскую.

Лала вылезла из кровати, натянула шерстяные носки, набросила поверх пижамы халат, пересадила грифонёнка в тканевую сумку, выскользнула из детской и в темноте осторожно спустилась на первый этаж. Половицы и ступеньки лестницы сонно постанывали под ногами, но к облегчению девочки дом не проснулся и не разбудил родителей.

В прихожей Лала сняла со стены ключ от мастерской, всунула ноги в калоши, закуталась в пальто и вышла во двор. Дверь громко стукнула вслед. Лала съёжилась и зажмурилась: «Не услышали ли мама с папой?..»

Нет, не услышали и не проснулись.

Февраль выдался тёплым: на улице было прохладно и сыро. Ярко светила луна, серебря подтаявший снег и ветви деревьев в хрусталиках сосулек. На стволах и фосфорных садовых фонарях искрился иней. Лала шмыгнула острым носом, плотно запахнула пальто и поспешила к мастерской, старательно не смотря по сторонам. Если вглядываться в кусты, то покажется, что в них кто-то прячется. Если она испугается, то закричит. А если закричит, то наверняка подскочат родители. Тогда её тщательно составленный план провалится.

Двери амбара запирались тяжёлым навесным замком с завитушками чеканных листьев. Лала вставила ключ в скважину и попробовала провернуть. Ключ застрял. Девочка раздосадовано засопела, дёргая его из стороны в сторону. Туда-сюда, туда-сюда… Сюда! Туда! Лала сердито стукнула по замку ладошкой. Ключ торчал из скважины, насмешливо поблёскивая.

«У папы ведь получается!» — обиженно подумала девочка.

И тут она вспомнила, как он открывал мастерскую. Папа проворачивал ключ мягко, приговаривая: «Давай, миленький, ну, пожалуйста…»

Лала постаралась сделать всё плавно-преплавно. Замок словно обрадовался доброму обращению и с готовностью щёлкнул. Девочка вынула дужку из дверных колец и вошла в мастерскую.

Остался третий и последний пункт плана.

Лала сняла с крючка на стене газовую лампу, щёлкнула поджигом и, освещая путь голубовато-жёлтым огоньком, направилась к бочкам с волшебным песком. Поставив лампу на стеллаж, девочка вынула грифонёнка из сумки и принялась копаться на полках. Отыскала подходящего размера железное яйцо, болты и угломеры. Положив одну скорлупку на стол, Лала бережно опустила в неё грифонёнка. Чтобы он поместился, пришлось плотно прижать к корпусу жестяные крылья и проволочный хвост, наклонить орлиную голову к передним лапам и все четыре лапы подогнуть под живот. Теперь грифонёнок выглядел, как спящий клубочек.

Лала погладила его пёрышки и пообещала:

— Ты скоро вылупишься, только полежи так немного.

Девочка накрыла грифонёнка второй половиной яйца и с трудом закрутила гайки — они неохотно давались маленьким пальцам. Подтянула болты угломерами. С последним болтом Лала закончила, когда уже отчаянно хотела спать. Поэтому яйцо в бочку закопала наспех, просыпав на пол кучу песка. Наследила, не убрала инструмент, едва не разбила газовую лампу и не закрыла двери мастерской. Благо вспомнила вернуть ключ от амбара в прихожую. Возвратившись в детскую, девочка рухнула в постель.

Она спала крепко и сладко. Ей опять снился собственный грифон. Они бежали по летнему лесу. Чирикали птицы, ноги девочки и львиные лапы зверя путались в высокой траве. Пекло солнце, живот щекотали смешинки. Грифон вырвался вперёд, оказался на опушке и взлетел. Лала выбежала за ним, размахивая маслёнкой и крича, что должна его смазать. Грифон сделал круг в облаках, приземлился перед девочкой и вдруг громко сказал маминым голосом:

— Евлалия Скреж! Немедленно вставай!

Лала подпрыгнула на кровати, сонно моргая.

Мама и папа стояли в дверях детской. Лица — самые что ни на есть строгие. Мама, скрестив руки на груди, постукивала носком тапочки по полу. Папа молча держал в охапке какое-то курлыкающее механическое создание, с энтузиазмом вилявшее хвостом с кисточкой.

— Лала, что ты наделала?! — запричитала мама. — Грифонёнок вылупился совсем один! Ничего не понимал! Испугался! Перевернул мастерскую вверх дном! Это безответственно! Мы ведь с тобой читали!..

— Тише, милая, — папа легонько ткнул маму локтем в бок. — Невзирая на детали, наша дочка оживила своего первого аниматона.

Протерев кулачками глаза, Лала уставилась на аниматона у папы в руках. Зверь пошевелил крыльями, повернул орлиную голову, клацнул клювом и изо всех сил потянулся к Лале, словно знал, кто его оживил.

— Мой грифонёнок! — сон испарился, девочка подлетела к папе. — Он вылупился!

— Да, — вздохнул папа, опуская грифонёнка на пол.

Малыш качнулся и нетвёрдо переступил лапами. Лала присела, подхватив его под крылья. Грифонёнок навалился на девочку, она не удержалась и вместе с ним покатилась по полу. Малыш курлыкал, ластился и порывался играть.

— Получилось! — смеялась Лала. — У меня получилось! Ты живой! Живой!

Родители переглянулись. Мама села на пол рядом с дочерью и поймала её за руку, побуждая обернуться.

— Милая, — гораздо спокойнее сказала мама, — мы собрали тебе этого грифонёнка, но не хотели сразу напитывать его старым волшебством. Аниматон — не только спутник и друг, но и ответственность. Пока он не вырастет, то зависит от тебя, своей хозяйки.

Лала внимательно посмотрела на маму. Грифонёнок забрался девочке на колени и тоже навострил уши.

— Понимаешь? — спросила мама.

Девочка мысленно повторила её слова и сосредоточенно кивнула. Грифонёнок активнее завилял хвостом.

— Для грифона нужно создать подходящую среду, — продолжила мама. — Мы будем постоянно проверять, как растут его механизмы, и ухаживать за корпусом и крыльями. Ещё за ним нужно убирать. Учить простым командам и как общаться с другими аниматонами. Лала, у тебя появится много новых обязанностей, и это будет не просто «помощь в питомнике на выходных». Ты точно справишься?..

«И правда! — Лала чуть-чуть испугалась. — Аниматоны ведь живые!» Однако она ответила:

— Справлюсь. Вы покажете, как всё делать, хорошо?

— Покажем, — папа погладил бороду. — Только больше не шали в мастерской.

— Честное слово! — пообещала девочка.

Грифонёнок запрокинул голову и радостно заклекотал.

— Ладно, наша маленькая мастерица-оживительница, — папа усмехнулся, — умывайся и одевайся. В столовой ждёт завтрак. Как позавтракаешь, зови нас.

— Мы пойдём выгуливать грифонёнка? — разулыбалась Лала.

— Нет, — папа подхватил недоумённо пискнувшего малыша обратно на руки и вышагнул в коридор. — Пойдём прибирать мастерскую. А когда закончим, то достанем из сарая большую клетку для летающих аниматонов и почистим. Сгодится на первое время, пока не подготовим для… твоего друга вольер.

— А, — Лала притихла и сжала кулачки: «Будет непросто!»

— Кстати, — мама встала с пола и помогла подняться дочери. — Как ты его назовёшь?

Лала задумалась и погладила малыша по острому хохолку.

— «Марк». — Имя показалось идеально подходящим, так легко оно залетело в мысли. — Тебе нравится, Марк?

Грифонёнок раскрыл клюв, высунул язычок и заклекотал. Его хозяйка ощутила себя самой счастливой девочкой на Темере.