Дядя Саша

Он был последним фронтовиком в нашем доме. На фронте был танкистом и войну закончил командиром танковой роты. Горел, был ранен и поэтому ходил опираясь на костыль. Был он среднего роста, худощав, светлые рыжеватые волосы коротко подбриты на затылке. Характер имел суровый и среди соседей слыл человеком малообщительным. В детстве мы его побаивались, нам не раз доставалось от дяди Саши за наши проделки. Но никто не жаловался, все понимали, что получали за дело - дядя Саша был справедлив.

Прошли годы, мы выросли. И как-то так получилось, что из всех парней нашего двора он выбрал меня - чтобы рассказать, чтобы поговорить, чтобы для души. Мы встречались на лавочке во дворе. Можно было почти ничего не говорить, только слушать. А потом, в сумерках, проводить до подъезда. Встречи были нечасты, от случая к случаю. Но в День Победы вечером дядя Саша непременно заходил за мной и мы шли на нашу лавочку. На развёрнутой газете водка, колбаса, хлеб, соленые огурцы из погреба… Именно в этот день дядя Саша часто вспоминал своих фронтовых друзей: тех, кто заживо сгорели в танках, и тех, кого сам отвозил в медсанбат и которые потом не возвращались. Вспоминал кого по именам, кого по фамилиям. И выпивал в праздник больше обычного.

В тот день я вынес во двор гитару, хотя раньше песен дяде Саше никогда не пел. Но только что разученная песня Юрия Визбора «Полоцк» казалась мне очень подходящей к празднику. В ней рассказывалось о подвиге наших героев-бойцов, не давшим фашистам взорвать мост через Западную Двину в Полоцке, что позволило нашим войскам ворваться в город. Полоцк был взят, но все они погибли.

«Вот берег и река, грохотом полны,

И мост под танками тихо дрожит...

Товарищ генерал, приказ ваш исполнен,

Да некому об этом вам доложить…»

Он сидел, слегка сутулясь, привычно отставив в сторону негнущуюся после ранения ногу. Слушал, глядя прямо перед собой. Его сухое, изрезанное глубокими морщинами лицо, не выражало никаких эмоций. Только желваки порой вспухали на скулах.

Песня кончилась.

Он повернулся ко мне, посмотрел внимательно

- Ты откуда об этом знаешь?

- О чём, дядя Саш?

- Ну, про Полоцк-то, про мост?

- Ниоткуда. Песня такая… Визбор написал.

- А-а. Ну, да.

Он потянулся за бутылкой, налил водку в стаканы. Помолчал.

- Это моя танковая рота прошла по тому мосту, - и выпил.

Я держал стакан и смотрел на дядю Сашу. В мгновение всё переменилось. Смешались пространство и время. Сама История той войны, казавшаяся уже почти легендой, шагнула ко мне, дохнув жаром жестоких сражений. Рядом со мной сидел старый солдат, отдыхающий после боя. И, казалось, гарь пожарищ висит в воздухе.

Что-то происходило со мной, я чувствовал, что не смогу сделать глоток.

- Многих тогда пожгли… Ты что не пьёшь? Выпей… За товарищей наших боевых, за меня, за всех оставшихся в живых, выпей.

Он смотрел не моргая прямо мне в глаза. И вдруг с пронзительной ясностью я понял, что вот сейчас, в эту самую минуту дядя Саша внёс меня в списки своей танковой роты, признав моё право встать в их строй, если будет нужно… И что нет никакой Истории, а есть только пополнение личного состава подразделения, временно выведенного из боя. И что я и есть это самое пополнение… Я не отвёл глаз.

- Да, дядя Саш, - и выпил.