"В окопах под огнем"

В окопах под огнем

Отец Никифор

Ты, Господи, принес Себя в крестную жертву для моего спасения. Могу ли и я отвергнуться тягостей несправедливых суждений о мне людей? Соделай, Господи Иисусе, чтобы, помышляя о тех поруганиях и злословиях, какия Ты за меня претерпел, научилось сердце мое терпению, и не только без раздражения, но даже с благодарением, охотно переносило обиды и осуждения других. Об одном умоляю Тебя, Господи, не оставь врагов моих навсегда в слепоте их, но озари наконец и их лучем благодати Твоей. Аминь.

Псалом 3

Небольшую деревню в Харьковской области замело снегом. Черные хаты укрыло белым покрывалом. Под пушистым свежим снегом прогибались ветви деревьев. В одной из таких хат, стоя перед деревянными старинными иконами, молился отец Никифор. Он молился за здравие всех жителей области. Ему было около 60 лет. Выглядел он подобающе святым людям своего возраста. Его длинные седые волосы были собраны сзади в хвостик, густая белая борода укрывала худое продолговатое лицо. У него были пронзительные карие умные глаза. Отец Никифор был небольшого роста, худосочный, но совсем не дряблый или немощный. Его сильные жилистые руки говорили о том, что помимо духовной жизни – он много трудится. У него был свой сад и пасека. Жена умерла от онкологии – жил он сам с дочерью.

Под вечер, когда солнце садится за горизонтом и наступают сумерки, кто-то постучался в дверь священника. Это были бойцы ВСУ (Вооруженные силы Украины). Они затащили в хату раненого солдата. У него была перевязанная голова, а сам он был без сознания. Два бойца, которые втащили раненого, сказали отцу Никифору, что у их товарища множественные осколочные ранения, что он много потерял крови. Полевого врача убило при обстреле, а дорога в ближайшую больницу простреливается, поэтому вся надежда на Бога и на вас. Отец Никифор перекрестился и сказал, что сделает все, что в его силах. Он предложил солдатам чаю, но те отказались – они очень торопились. Бойцы покинули дом священника. Отец Никифор, до того, как решил посвятить свою жизнь Богу – работал хирургом – ортопедом, поэтому он хорошо разбирался в ранениях различного рода. У него со старой работы остались хирургические инструменты. Пульс раненого солдата был очень слаб – шансов, что он выживет, было не так уж и много.

Солдат лежал на большем деревянном столе. Под голову ему положили подушку. Отец Никифор зажег керосиновую лампу и свечи, потому что освещение от одной люстры было плохое. Священник хорошо осмотрел раненого – вся его одежда была в крови. Единственным помощником отца Никифора была его шестнадцатилетняя дочь. Они подготовили кипяченую воду, прокипятили все инструменты и разложили на вдвое сложенный чистый бинт. Отец Никифор продезинфицировал руки спиртом. Взял ножницы и аккуратно разрезал одежду раненого. Промыл раны водой, обработал спиртом кожу возле ран. Дочь принесла спринцовку, чтобы ей вбирать выступающую кровь. Отец Никифор нащупал пальцем, где находится осколок. Затем, дочь двумя пинцетами отодвигала края раны, чтобы удобнее было проникнуть в канал поражения и захватить пинцетом осколок. Отец Никифор не смог с первого раза это сделать… Он промучился над осколком длительное время – у него стали болеть руки и спина. Далее он решил попробовать достать осколок плоскогубцами. На этот раз все получилось. Кусок металла он бросил на медицинское судно. Скальпелем иссек некротизированные ткани возле раны. Промыл рану и наложил повязку. То же самое он проделал и с другими осколочными ранениями.

Изнеможённый отец Никифор помолился Богу и свалился на кровать. Под вечер раненый боец пришел в себя. Он был очень слаб и ели говорил. Ему было 24 года, родом из Изюма. Через несколько дней приехали бойцы ВСУ, чтобы забрать своего раненого и отвезти в ближайшую поликлинику. Они поблагодарили отца Никифора, погрузили раненого в микроавтобус и уехали. Отец Никифор провожал взглядом удаляющийся в даль микроавтобус. Он перекрестился и прочитал короткую молитву.

Через неделю, у идущего на поправку солдата, которого оперировал отец Никифор, взяла интервью местная газета. Они у него спросили: «Что нужно делать с УПЦ Московского патриархата, священниками и прихожанами?»

– Эта церковь – гнойник на теле Украины, – ответил раненый боец, – ее нужно удалить хирургическим путем, а священников разогнать или посадить, если они агитировали за русский мир и Россию. Их нужно судить по законам военного время. Я бы этих сепаров вешал бы собственными руками!

Через пару дней к отцу Никифору приехала СБУ (Служба безопасности Украины) с обыском. Они искали русскую символику и литературу, перевернули вверх дном шкафы, комод, но ничего толком не нашли. Рылись в телефоне и компьютере отца Никифора – но тоже все пусто. Потом они стали рыться в комнате дочери, забрали ее телефон и планшет, но тоже ничего не обнаружили. Один из молодых сотрудников СБУ с жирным и туповатым лицом сказал:

– Скоро ми всех москальских попов повiсимо на гiлляцi![1]

СБУ-ники стали допрашивать священника, говорили, что у них есть информация, что отец Никифор сотрудничает с русскими. После неудачных манипуляций они стали запугивать отца Никифора СИЗО, что они потом будут проблемы у дочери… Намекали на изнасилование. В конечном итоге, после двух часов ужаса, чекисты покинули дом священника, но обещали вскоре вернутся.

После этого отец с дочерью не спали всю ночь: они были шокированы происходящим. Они обсуждали, что делать дальше: оставаться на Украине было небезопасно для жизни. На утро отец с дочерью собрали все необходимые вещи и покинули свой дом. На глазах дочери были слезы: она не понимала, за что с ними так поступили?.. За что власть Украины их ненавидит?.. Почему ее дедушка и бабушка, отец и мать стали врагами для Украины? Ведь они выросли и жили на этой земле, верили в Бога и ходили в храм, где служит ее отец. В их регионе всегда все говорили на русском языке, а теперь они стали чужими для этой страны, стали врагами…

Отец Никифор помолился, перекрестился, обнял дочь. Они понимали, что, возможно, больше никогда не увидят свой дом. Они поехали до границы с Польшей, потом в Белоруссию, а потом в Нижний Новгород к сестре отца.

Солдат, которого спас отец Никифор, погиб через полгода на Востоке Украины: подорвался на мине.

Закарья

О, Аллах, Ты − Господь наш и их, наши сердца и их пребывают в Твоей ладони, и только Ты способен одолеть их!

Ибн ас-Сунни, Табарани

Свинцовое небо нависало над ломаными линиями вырытых траншей. Холодный ветер завывал смертельным голосом: словно священник отпевает мертвую страну. Вражеские снаряды перепахивали поле и лесополосу, в которой располагался, взятый русскими, опорный пункт ВСУ[2]. Из живых там остался лишь Закарья Алиев, разведчик-сапер штурмовой роты РФ. За опорником располагалось минное поле, а спереди позиции ВСУ – поэтому отойти к своим у него не было возможности. Изначально Закарья прятался в блиндаже, но после того, как его уничтожили в следствии массированного артиллерийского обстрела – он пролез через подземный ход в другую траншею. Там находилась специальная ниша для укрытия – она спасла жизнь солдату. Свои и чужие уже похоронили бойца – когда пролетали русские и украинские дроны, он прятался в укрытии. Все решили, что опорник пустой. Его отнесли к так называемой серой зоне. Закарья закурил сигарету и зажег блиндажную свечку, чтобы хоть как-то согреться. Она была сделана из консервной банки, картона и парафина. Закарья грел руки об пламя свечи.

Ночь полностью завладела пространством – на небе засияли звезды. Боец допил оставшуюся во фляге воду. Больше не оставалось воды и еды. Чтобы отвлечься и чем-то себя занять – Закарья стал заряжать магазин своего автомата. Холодный ветер обжигал лицо, выстрелы стихли. В тишине был слышен писк и шуршание мышей. Свеча постепенно затухала. Закарья спал…

Бойца встретило холодное утро. Выглядел он изнеможённым. Худое продолговатое лицо скрывала бронзовая борода. Его впавшие серые глаза были полны грусти и печали. Он был худосочным и невысокого роста, но сильным и выносливым. В окопах выживают не двухметровые накачанные красавцы, а, как правило, именно такие как Закарья… Опорник заволокло туманом. От голода подташнивало и кружилась голова. Спать уже совсем не хотелось. Закарья закурил… От курения тошнота только усилилась. В голове солдата крутились навязчивые мысли о смерти от жажды. Он знал, что без еды можно протянуть месяц, а вот без воды – меньше недели.

Отсутствие воды и пищи негативно влияло на здоровье солдата. Уже на второй день во рту все пересохло, губы стали очень сухими: они даже слипались; чувствовался сильный упадок сил…

Закарья решил посмотреть, что находится в соседнем блиндаже. Перебравшись туда – его встретила ужасающая картина: на полу лежало окоченевшие тело убитого солдата, а рядом сновали крысы. Они обгрызали тело убитого. Ничего полезного для Закарьи в этом блиндаже не было.

В небе летал, как думал боец, вражеский дрон. Закарья называл их «птичками». Он укрылся от дрона в одном блиндаже с трупом. Потом, полусогнувшись, перебрался на свое старое место. В прицел своего автомата он наблюдал за позициями ВСУ. Так заканчивался день. Пылающая линия горизонта предвещала о наступлении скорой ночи. У Закарьи сильно болела голова. В аптечки был анальгин, парацетамол, нефопам[3]. Боец проглотил таблетку анальгина и запил ее перекисью водорода. Во рту было мерзкое и противное ощущение. Из-за сильного недостатка воды у Закарьи подкашивались ноги, ломило тело, трудно было расслабиться: сидеть или стоять, вообще что-либо делать.

С наступлением ночи Закарья уколол себе в бедро нефопам и немного успокоился. Он лег в норе, а рядом зажег блиндажную свечку. Вскоре Алиев уснул. Перед его взором встали величественные горы Дагестана: черно-серые с зелеными вкраплениями. В горах располагалось небольшое озеро, в которое впадает горный ручей. На склонах гор раскинулись альпийские луга… вдали сочная зеленая поляна. В озере была прозрачная и чистая вода, в которой отображалось лазурное небо. Закарья наклонился над озером и зачерпнул рукой воду. Смочил пересохшие потрескавшиеся губы… Раздался сильный грохот! Небо падало на Закарью… Алиев проснулся и с ужасом обнаружил, что на него свалилась мышь. Он вскочил и спешно стал стряхивать ее с себя. После такого трудно было уснуть, но боец под утро прилег и впал в состояние полудрема. Из этого состояния Закарью вывел грохот артиллерийского взрыва. Стреляли куда-то по направлению позиций русской армии. В небе кружились и жужжали дроны…

В горле все пересохло, сил совсем не оставалось, Закарья чувствовал, что наступает медленная смерть. Он стал молиться:

«Во имя Аллаха Милостивого, Милосердного! И нет силы и мощи, кроме как у Аллаха, Высокого, Великого! О Аллах, Тебе мы поклоняемся, и Тебя просим о помощи. О Аллах, о Милостивый, о Милосердный, о Единый, о Самодостаточный, о Бог Мухаммада! К Тебе направились стопы, подчинились сердца, опустились взоры и склонились выи! У Тебя просят о нуждах и к Тебе поднимаются руки! О Аллах, рассуди между нами и людьми по истине, а Ты – Лучший из рассуждающих!

Нет бога, кроме Аллаха, и Аллах превыше всего!

Нет бога, кроме Аллаха, и Аллах превыше всего!

Нет бога, кроме Аллаха, и Аллах превыше всего!»

Закончив молитву – обессиленный солдат упал на землю. Через пять минут – раскаты грома, со всей артиллерийской мощью, разорвали над полем небо. Дунул холодный ветер, небо потемнело, стало темно-серым. Серебряная молния начертила кривую линию на небесном полотне. Хлынул дождь. От радости Закарья воздал еще раз хвалу Аллаху и открыл рот и высунул язык. Дождевая вода спасла его от смерти! Он достал кружки и мыски, чтобы они наполнились дождевой водой, а сам спрятался в укрытие. Закарья думал над тем, что Бог не просто так его оставил в живых, что все эти испытание даны для осознания чего-то важного…

Сетка из дождя заволокла пространство вокруг опорника. Траншеи наполнялись водой и превращались в болото, потому что изначально не предусмотрели канаву для стока воды. Под вечер дождь стих. Закарья очень хотел есть, поэтому он решил для себя, что пора что-то предпринять – невозможно тут сидеть вечно и умирать голодной смертью.

На третью неделю он взял автомат и пошел в дальнюю траншею. Он не знал, что там? Пуста ли она? По нему открыли шквальный огонь. Закарья отстреливался как мог. Его заметил вражеский дрон. Теперь спокойная жизнь не предвиделась. В отбитом блиндаже Закарья нашел мешок с луком. Он с детства ненавидел лук, но теперь ему пришлось преодолеть свою непереносимость лука. Лук – источник питания и влаги. Он ножом очистил лук и принялся есть. С его глаз текли слезы, но это не останавливало разведчика – желание выжить было гораздо сильнее.

Враг со всех орудий стал лупить по блиндажу и траншеям: из минометов, танков и всего чего только можно. Дроны с воздуха сбрасывали мины. Огонь не прекращался ни на минуту. Взрывной волной Закарью отбросило на пол траншеи. На какое-то время он потерял сознание. Очнулся присыпанный землей. Вкус и запах сырой мокрой земли запомнился ему на всю жизнь. После того как закончились обстрелы, Закарья стал отбрасывать землю. У него сильно болела и кружилась голова, все что его окружало – казалось каким-то нереальным. Его вырвало, но легче не стало. Он надеялся, что его заметил свой дрон. И наконец-то это произошло! Русские заметили одинокого, измотанного, но не сломленного бойца. Закарья показал им, что нужно скинуть что-то поесть… Через какое-то время русский дрон сбросил пакет с едой, записку и фломастер. В записке было написано следующие: «Мы не можем к тебе подойти, приблизиться невозможно, выбирайся как получится». Боец прочитал записку. Показал оператору дрону, чтобы тот не торопился. Подождал. Закарья отправил ответное послание: «Покажи мне дорогу, я за тобой пойду».

Снова начались массированные обстрелы. Неприятель полагал, что опорный пункт занимает ни один боец, а целая группа солдат. Чтобы ввести противника в заблуждение – Закарья ввел огонь с разных огневых позиций и с разного оружия. Он даже, иногда, ввел атакующие действия, что вводило врага в ступор. ВСУ били со всех орудий, но все в холостую.

Наконец-то подлетел русский дрон, который должен был показать Алиеву дорогу к своим: это была дорога по минному полю. В какой-то степени – это была тропа смерти, но у Закарьи не было другого выхода. Он дождался того момента, когда вражеские дроны завершили полет над его позицией и пошел за своим дроном. Закарья не смог пробежать и сорока метров, хотя он и был бегуном. Боец был неимоверно истощённым. Он упал на землю, прополз пару метров, потом снова поднялся. В таком темпе он живим добрался до БАРСОВ[4]. Русские не могли поверить, что Закарья жив, потому что уже несколько раз отправляли похоронку матери солдата в Кизляр. Мать до последнего не верила в смерть сына! Это было настоящие чудо. Неимоверная сила духа и стремление к жизни преодолели смерть, которая является хозяйкой войны.

Отец Сергий

Благодарю Тебя, Господь и Бог мой, за все совершившееся надо мною! Благодарю Тебя за все скорби и искушения, которые посылал Ты мне для очищения оскверненных грехами, для исцеления изъязвленных грехами моих души и тела!

Святитель Игнатий (Брянчанинов)

Шел мелкий сентябрьский дождь. Прохладный ветерок отпевал усопшее лето. Грустное небо заволокло небольшой городок в Харьковской области. Линия фронта вплотную соприкоснулась с этим городом. Каждый день не прекращалась канонада выстрелов. Снаряды вспахивали русскую землю. На холме, в центре города, стояла деревянная церквушка. Она была одной из самых старых в области. Церковь была с одним большим куполом по центру и двумя маленькими по бокам. Крыша была покрыта металлическими листами серого цвета. В церкви были аккуратные, выкрашенные белой краской, окошки. Внутри храма не было какого-то богатого или вычурного убранства: все было очень скромно и аскетично. На деревянном полу, по бокам, возле окон, стояли лавки и подсвечники, весели старинные иконы. По центру, напротив иконостаса, стояло три больших подсвечника. В них догорали одинокие свечи. В церкви пахло стариной, ладаном и погасшими свечами. Под вечер храм полностью опустел, а отец Сергий присел на лавочку возле окошка. Его терзали тревожные мысли относительно того, что происходит на его земле. Он гнал их прочь и думал о святом и вечном.

Внезапно в храм зашли вооруженные люди. Это были вошедшие в город солдаты ВСУ[5]. Они смотрели на отца Сергия таким взглядом, каким смотрит лакей на обанкротившегося хозяина, который погряз в долгах. Он понял, что пришли за ним. Отец Сергий принял это спокойно и смиренно. Солдаты вели себя неподобающе тому месту, где они находились. Они угрожали и запугивали священника. Обвиняли его во всех смертных грехах. В том, что он молится за русский мир и передает русским солдатом координаты расположения войск ВСУ. Что он агитировал своих прихожан за вхождение в состав РФ. Распространял среди своей паствы пророссийскую литературу, одевал на 9 Мая георгиевскую ленточку и т.д. Один из солдат ударил отца Сергия прикладом по голове. Священник свалился на пол, а с головы потекла струйка крови. Солдаты закурили прямо в церкви. Они смеялись и глумились над отцом Сергием. Освободители от русского мира – несли только ненависть, страх и разруху. Они одели на отца Сергия наручники и повели в микроавтобус. Воины добра и света решили сделать обыск в доме священника. Отец Сергий жил на окраине города в скромном, но аккуратном доме. Начался обыск. Военные перевернули все верх дном. Им было все равно, что в доме были маленькие дети. Дети плакали. Солдаты кричали и угрожали отцу Сергию. Они говорили на русском языке, потому что выросли в русскоязычной среде. Более того, одного из солдат крестили в храме УПЦ Московского патриархата, где сейчас служил отец Сергий. С какой-то звериной ненавистью военные относились к всему русскому.

– Ты любитель русского мира? – один из солдат спросил у священника.

– Для меня русские, украинцы, белорусы – это все один народ. Мы все славяне, православные. Все говорим на одном языке.

– Посмотри! Георгиевская ленточка, – с яростью в глазах сказал один солдат другому.

– Ты передавал русским координаты расположения наших войск? Чего молчишь? – у отца Сергия спросил солдат.

– Я никому ничего не передавал, – спокойно ответил отец Сергий.

– Ты кому врать собрался!? – злобно сказал солдат.

Военные перерывали дом около часу, но толком ничего не нашли, что могло как-то скомпрометировать священнослужителя. Они просмотрели телефон и компьютер отца Сергия, но тоже все безрезультатно. Затем они изъяли телефон. С отца Сергия сняли наручники и сказали, что теперь он под их наблюдением. Жена священнослужителя плакала и не понимала, что вообще происходит. В городе их семья была примером для остальных. Люди очень любили отца Сергия за его аскетизм, добросердечность и отзывчивость. После того как «освободители» покинули их дом, отец Сергий стал перед иконами, чтобы прочесть молитву. Жена успокаивала детей. После случившегося – семья приняла решение покинуть Украину. Она с маленькими детьми будут вы