Исцеление радостью

ИСЦЕЛЕНИЕ РАДОСТЬЮ

«Деловой» торопится на интервью - нам в последнюю дверь длинного коридора. Но уже на полпути слышен звонкий смех. Значит, не помешаем, не прервём важный сеанс. Врываемся в кабинет, а там мальчишка радостно хохочет, рассказывая что-то своему другу. И, на первый взгляд, совсем не понятно, что у него ДЦП, а друг – это педагог-психолог Алексей Миненко. Зато сразу очевидно другое – мальчик в эти минуты счастлив. И да, это самый разгар занятия в Областном социально-реабилитационном центре для детей и молодых инвалидов.

Наперекор предназначению

А ведь занятия могло и не быть, если бы Алексей Миненко всё же стал работать по первой профессии – инженером. Но вот уже пятый год он каждый день приходит сюда, к этим особенным детям, чтобы кто-то научился считать, кто-то – говорить, кто-то – общаться и открываться миру, кто-то… - для каждого свой маленький подвиг.

- Но для этого мне пришлось решиться отмотать 10 лет назад, к школе, чтобы послушать настоящего себя. У меня ещё в старших классах после уроков по профориентации появились мысли о психологии. Мы тогда проходили тесты, и у одноклассников были сложности с их интерпретацией. И я с этим им помогал, очень проникся. Ещё почему-то ко мне все обращались за советом, рассказывали свои школьные и не только секреты. Видимо, вызывал у сверстников доверие на интуитивном уровне. Но родители были уверены, что психолог – очень невостребованная профессия, и я поступил на…факультет биомедицинских и пищевых технологий и систем. Хотя мне самому, конечно же, по типу личности в тестах выходила сфера «человек – человек». Но я, видимо, тогда считал, что это поправимо (улыбается). Учился трудно, но диплом получил. Работал то там, то там, ничего не нравилось, искал себя. И тут узнал о возможности переквалифицироваться, пройдя двухлетнее обучение в Институте регионального развития. Поступил. Но и тут я попытался «срулить» от своего предназначения, пропуская лекции по специальной психологии. Был непоколебимо уверен: делайте что хотите, но никогда не буду работать с детьми с ОВЗ! Но теперь я считаю, что есть кто-то наверху, кто направляет нас помимо нашей воли. Так я оказался именно в коррекционной школе, - вспоминает Алексей.

И это совершенно невероятная история. Алексей после учёбы зашёл пообедать в близлежащую школу №30. «А! Вы наш новый учитель? По какому предмету?» - завалили вопросами педагоги. «Да я только учусь…на психолога», - на удивление, на этой фразе диалог не завершился. По ещё более невероятному стечению обстоятельств, школьный психолог ушла в декрет, нужна была срочная замена. Директор пошёл навстречу, и Алексей до обеда учился, а потом спешил на работу. И такое экстремальное погружение в профессию сыграло свою ключевую роль для осознания «вот оно – дело по душе»!

- В итоге мне понравилось настолько, что после завершения обучения я начал уже целенаправленно искать работу с особенными ребятами – так и оказался в Центре. Но первые два месяца я был в шоке (смеётся). Шум, ор, кавардак. Выходишь на улицу, а там тишина, умиротворение – выдыхаешь. А через два месяца случился переворот: в школе шум, крик, смех, веселье – жизнь! Выходишь на улицу, а там асфальт, чёрные куртки, унылость – точно психбольница. Вот так отношение меняет одну и ту же картину перед глазами, - делится наш герой.

Добротерапия

Сейчас через Алексея Миненко проходит 300 детей от 3 до 18 лет за год. Месячный курс индивидуальных занятий призван скорректировать поведение или помочь приобрести новые умения. Обычно каждый ребёнок проходит в Центре 2-3 таких курса в год. С новичками Алексей проводит углубленную психологическую диагностику, а со «старыми друзьями» продолжают «прокачивать» коммуникативные навыки, тренировать произвольное внимание и развивать его устойчивость - это главное в работе психологической коррекции. В ход идут и сказкотерапия, и пескотерапия, и нейротерапия, и телесно-ориентированная психотерапия…Но главное, что дети бегут сюда со всех ног, потому что даже не замечают, что это реабилитация. А это она самая. Только проходит через неформальное общение, через игру, через смех. Да, смеха очень много! Кстати, исследование, проведённое в крупнейшем финском Университете Турку, показало, что смех в социальных группах (совместный смех) высвобождает эндорфины в головном мозге, а это даёт чувство безопасности и доверия. Так что смех – это тоже средство реабилитации. А кого-то Алексей учит вычитать и складывать, логические задачки решать - без этого никуда. Не знает ребёнок букв – изучают буквы – педагогическая часть работы Алексея как раз в этом.

- Я с первого же занятия даю понять ребёнку, что мы на равных. Не требую, не заставляю. А помогаю договариваться и мотивирую. И подбираю программу, не смотря на написанный диагноз, а смотря перед собой. Надо «ярлык» отодвинуть и, обходя то, что нам мешает, заниматься с ребёнком, а не с диагнозом. Аутист аутисту рознь. И, кстати, очень способные – регулярно меня удивляют! Например, один мальчик 11 лет попросил меня назвать дату рождения, и через четыре секунды сказал, какой это был день недели! Меня вдохновляет, когда я вижу, что нужен им, что от наших занятий есть польза, есть эффект. Одна девочка с синдромом Дауна в 12 лет дольше пяти секунд не могла сидела за столом и на диалог не выходила. И мы всем педсоставом: дефектологи, логопеды, социальные педагоги – вместе старались весь месяц, и в итоге мама рассказала, что в школе для девочки теперь все 40 минут урока перестали быть проблемой! К сожалению, мало кто в теме, что в нашей работе это грандиозный результат. Когда я иду в Центр, то не думаю, что здесь меня ждут дауны и аутисты. Я иду с мыслью, что тут Ксюша, которая научила меня играть в Уно.

Сейчас Алексей завершает обучение в профильной московской магистратуре, чтобы пополнить свой арсенал самыми передовыми методиками и суметь помочь ещё большему количеству ребят. И пусть он порой падает без сил, приходя домой и не в силах даже переодеться, но наступает новый день, и Алексей мчит в свой Центр. Потому что его ждут. И он ждёт, чему же сегодня его научит Ксюша?