"Разговор с", "Жива", "Лишь смогу подарить отголосок"
Разговор с
Оттого ль, что в России жмётся
захмелевший под утро стыд,
Оттого ль, что вдали от неё —
Пьют багряное зелье разлуки?
Боже мой,
разомкни мои губы,
развяжи мои тонкие руки,
распали мою речь.
Не стяжать, но отпрянуть позволь,
Чтобы всё разглядеть как бы вдоль,
Чтобы не растекаться, но течь
Электрическим током под кожей —
Чтобы всё рассказать тебе, Боже.
Верь мне, Господи мой.
Не совру ни на грамм, ни на фемто —
отвернись! /дай Тебя уберечь/ Ты здесь высмеян кем-то.
Посему: верь в меня, Боже мой.
Раз иконки слетели под шконки.
/Но здесь прячут одну — у себя в рукаве,
А другую — в сердечной лунке/
И взывают, как будто для шутки:
"Раскрути, раскури этот вопль в самокрутке,
Прохрустеть —
Дай подумать иначе!
Дай свершится в ночи — /ради смеха/—
Вселенскому плачу.
Мол, живёшь хорошо — и ладно.
Не дышишь пока на ладан,
Дышать бы на что ещё... "
— "Найдется на что дышать."
Но время гремит-колотит:
Вколотит под землю в локоть,
Разложит на дым и похоть
Твой славный Четвёртый Рим.
—"Тогда и поговорим" —
/Вдруг скажет и воздух схлопнет/
И ангел в военной форме
Опять полетит на плаху.
За то, что зарыл собаку,
Которую детям скормят
Жива
Будто руки свои
Запускаю в твои рукава.
И растет Трава
Сквозь Живот,
грудь, глаза
и Лозу,
Сокрывая в себе гюрзу.
Раз-делена на два,
на четыре,
восемь
И растёт —
покуда её не скосят.
Раз покосят,
два,
три-четыре,
пять.
И растет Трава,
И растёт опять.
Сокрывя в себе бурьян
И болотные топи ям,
Супротив сквозь мосты. Мастак
Прорастать, то и я раз так —
Прорасту сквозь твои рукава:
Реки-речи. Озёра-слова.
Обезвожена-обескожена,
Беззазренно пригвожденá,
Рукотворно крестоположена
И всегда
Жива.
Лишь смогу подарить отголосок
Лишь смогу подарить отголосок.
К изголовию песни — губами припасть.
Пальцы сунуть сквозь щель между ссохшихся досок:
Истерзать о звериную шкуру, изрезать их всласть!
Как волчица степей звёздный дождь из пиалы лакала;
Громко лаяла, плакала, пела,
Алкала,
Алкала
Ташчайнара, что не по лекалу
Был сбит и обточен.
Тоже плакал и пел, и алкал,
И за́мироточили
Червоточины глаз, дуги-черточки-ленточки,
И за́мироточили
Речи, сочные строчки и литеры-веточки.
Той же хмурой звериной натуры,
Но мягче, нежней —
Ветер северный южной культуры
Из мира зверей.
Звёздный дождь — бесконечная нитка от точки и к точке:
Целиком — полотно острых гвоздиков, сладких цветочков:
/Врёт и лечит
Сон-чуткий
Сон-крепкий
Сон-жуткий
Чёт и нечет
Любить-не-любить
Незабудки-забудки/
Но волчица не знает такие слова — не айя́,
Знай себе, всё шаманит на волчьем своём языке.
Рвёт бескрайнюю ночь, в лоскутах порождая края,
Заклиная сближение с тем, кто есть там, вдалеке.
Вот и всё. Горний мир витражами цветными истает.
Звёздный дождь поостынет на дне заколдованной чаши.
И волчица парит, оставляя девочку с краю,
А с другого — мальчика. Что ей ещё прикажешь?
Стыть и выть. Переменного нервного стука
До утра́ жаждать-ждать-стеречь.
Только стенам её баюкать.
Потолкам по рукам течь.
