Лыцаль и плинцесса

Лыцаль и плинцесса

– О, прекрасная принцесса Вероника! Не позволите ли Вы мне сопроводить Вас сегодня в «Васильковый монастырь»?..

Принцесса шмыгнула покрасневшим от рыданий носом и резко перестала плакать. Наверное, от неожиданности.

– Монастыль? – недоумённо переспросила она.

– Ну да, Ваше Высочество! Там вас ждут заботливые дуэньи и воспитательницы. Они будут весь день, до вечера, заботиться о Вас, пока Король и Королева не вернутся во дворец.

Принцесса вытерла нос тыльной стороной ладошки и слезла с дивана, оправив платье.

– А плиключения по пути до монастыля будут? – заинтересованно спросила она.

– Обещаю Вам, Ваше высочество, что наш путь будет полон приключений и опасностей! Но мы всех победим и завершим свой поход в целости и сохранности!

– А как тебя сегодня зовут? – глаза принцессы уже радостно сияли.

– Зовите меня просто – Рыцарь в золотых доспехах!

– Но твои… доспехи – принцесса придирчивым взглядом оглядела моё пальто, - какие-то селые…

– Ну, тогда Рыцарь в серебристых доспехах к вашим услугам, прекрасная Вероника! – я ловко щёлкнул пятками ботинок и церемонно поклонился.

Прекрасная принцесса радостно захлопала в ладошки и громко закричала:

– Мама, неси култку, мы с Лыцалем едем в монастыль! И моё самое класивое платье тоже неси! Я хочу его надеть!

Проходя мимо меня, Ольга недовольно буркнула:

– Не знаю, что с ней делать! Без тебя такая капризная стала… Сегодня вот истерику закатила: не пойду без папы в детский сад, и всё!..

Заметно было, что она совсем не рада меня видеть, а позвала сюда только ради дочери.

– Ну, так я вот, пришёл. Отпросился с работы.

Моя бывшая жена посмотрела на меня пристально, а потом опустила взгляд и проговорила куда-то в пол:

– Послушай, не мог бы ты куда-нибудь уехать? Хотя бы на время? Пусть она немного отвыкнет от тебя? Вадиму надо наладить с ней отношения. Пока ты рядом, она всё время тянется к тебе, а с ним сближаться не хочет…

Пару секунд я не мог ничего ответить, потому что в груди что-то сжалось в твёрдый комок и не давало вздохнуть.

– Оля, как же так? Вероника ведь моя дочь! Я – отец! И имею право с ней общаться.

– Ты хочешь испортить психику своему ребёнку? Никто не запрещает тебе с ней общаться. Просто сделай перерыв. Удались ненадолго из нашей жизни. Пожалуйста…

Ольга ушла одевать Веронику, а я остался собирать себя по кусочкам. Хорошо, что доспехи рыцаря надежно скрывают раны от посторонних глаз…

Не важно, что на улице был стылый март, и платье из-под пуховика почти не выглядывало. Я же знал, что моя принцесса самая красивая и нарядная. Вся в королеву-маму. Только добрее. Поэтому со всеми королевскими почестями я усадил её на багажник своего железного коня, и мы отправились в путешествие.

Сопровождая свою принцессу, я всегда выбирал объездной путь, чтобы наша дорога до цели могла вобрать в себя как можно больше впечатлений. Не часто нам выпадала такая радость, хотелось насытиться ею подольше.

– Лыцаль, а нам долго ехать? – спросила Вероника, как только мы завернули за угол дома.

– Три тысячи миль, Ваше Высочество!

– Так далеко?.. – удивилась принцесса. – А мы к завтлаку успеем?

– Конечно, успеем, прекрасная Вероника! – ответил я, остановив велосипед. За углом на нас налетел пронзительный северный ветер, который ввинчивался под одежду и мелкой снежной крупкой бил в глаза. Я поправил шарф на шее принцессы, а затем натянул ей капюшон поверх шапки.

– Берегитесь, Ваше Высочество! Этот буран на нас наслала злая колдунья Бастинда! Она хочет заморозить нас и не дать доехать до Монастыря!

Вероника приподняла края капюшона с лица и громко прокричала:

– Плочь! Плочь, злая колдунья! Мы с Лыцалем сильнее тебя!

– Конечно, сильнее! – подтвердил я, с трудом толкая «коня» в снежной каше. – Давай придумаем какое-то заклинание, чтобы ветер перестал.

– Давай! А ты умеешь?

– Один я не справлюсь, но вдвоём мы точно сможем!

– Но я ещё не выучила никаких зак… закланий.

– Ну, я начну, а ты продолжишь!

– Холошо!

И я начал:

– Бамбара, чуфара, лорики, ёрики…

Принцесса задумалась, а потом надувшись, опустила голову.

– Так не честно, – пробурчала она из-под капюшона. – Ты знаешь заклинатия, а я нет. Я не могу ничего плидумать.

Пришлось сознаться.

– Прошу прощения, прекрасная принцесса, я, действительно знаю это заклинание. Прочитал его в детстве в книжке про Волшебника Изумрудного города.

– Волшебника?.. Изумлудного голода?... А мне почитаешь?

– Обязательно прочитаю! А сейчас давай погромче прокричим заклинание, а то ветер нас скоро совсем заморозит! Повторяй: бамбара, чуфара…

– Бамбала, чуфала…

– Лорики, ёрики!

– Лолики, ёлики…

– Пикапу, трикапу!

– Пикапу, тликапу…

– Скорики, морики!

– Сколики, молики!

Принцесса очень потешно размахивала ручками и так забавно шепелявила, выкрикивая заклинания, что я не сдержался и громко захохотал.

– Когда же Ваше Высочество уже научится выговаривать букву «р»? – отсмеявшись, спросил я.

– Пока не получается, – грустно повесив голову ответила принцесса. Капюшон снова навис над её личиком и заглушал голос.

– Заклинанье тоже пока не сработало! – перевёл тему я. – Глянь-те-ка, Ваше Высочество, не дракон ли это хлопает крыльями?

– Где? Где? – глаза принцессы взметнулись вверх, так что капюшон совсем съехал с головы и снова открыл белую шапочку с помпоном.

– А вон – на крыше пятиэтажки! – и я указал на соседний дом, где оторвавшийся лист железа громко хлопал на ветру.

– Точно, это длакон! А он нас не съест? – принцесса сделала вид, что испугалась.

– Он нас не догонит! Давай поднажмём! – и я побежал бегом, толкая железного коня с восседающей на нём принцессой с самой большой скоростью, на какую был способен. Благо под ногами оказался отрезок тротуара, почти очищенный от снега.

Я снова начал на ходу выкрикивать заклинание:

– Бамбара, чуфара, лорики, ёрики…

Принцесса подхватила, и до ворот «Василькового монастыря» мы домчались, хором крича:

– Пикапу, трикапу, скорики, морики!

У высокой голубой арки с крупным, гнутыми из металлических трубок буквами, составляющими надпись «Д/с Василёк», мы остановились.

– Мне показалось, Ваше Высочество, или у вас очень хорошо получилось выговаривать букву «р»? – отдышавшись и улыбаясь, спросил я.

– Не знаю… – пожала плечами принцесса. – Я не заметила.

– Но ветер-то прекратился! И снег перестал. Посмотрите, солнце показалось…

И действительно, на улице стало тихо, вьюга смолкла, а из-за ближней высотки выглядывали задорные яркие лучи.

– Солнышко! Солнышко! Мы с тобой волшебники, Лыцаль! – вскричала Вероника, хлопая в ладоши.

– С буквой «р» у нас ещё дружба не совсем наладилась, как я погляжу, но заклинание сработало! Мы действительно с Вами волшебники, прекрасная принцесса! – улыбнулся я и снял свою красавицу с багажника велосипеда. – Позвольте вас сопроводить, Ваше высочество, в покои монастыря.

– Позволяю! – милостиво согласилась Вероника и подала мне свою ладошку в толстой вязаной варежке. Мы взялись за руки и прошествовали к крыльцу. На ступеньках детского сада принцесса остановилась и, сняла варежку, освободив ручку. Она схватила ветку сирени, росшей возле крыльца, присмотрелась к ней и спросила:

– Лыцарь, а сколо будет весна? Сколо цветочки зацветут?

Я тоже снял перчатки и бережно взял в руки замёрзшую ветку с тугими почками.

– Сирень распустится через два месяца, в мае.

– А два месяца это дольше, чем тли тысячи миль? – спросила Вероника. В глазах её снова была грусть.

– Несколько дольше, моя принцесса, – ответил я.

– А что дальше – до вечела или тли тысячи миль? – уточнила она.

– До вечера совсем не долго! Сейчас покушаете, поиграете, поспите. Потом опять покушаете и поиграете. А там, глядишь, уже и Королева за вами придёт.

Принцесса вздохнула и попросила:

– А можешь показать, как цветочки ласпускаются?

Я улыбнулся, и обнял её:

– Конечно, могу! Вот, смотрите.

Затем отстранился и продолжил:

– Складываете ладони бутоном. Вот так, чтобы пальцы смыкались, а внутри ладошек была пустота. Видите? – я сделал из своих ладоней подобие закрытой почки. – А потом, когда наступает тепло, почки раскрываются. Вот так!

Я раскрыл свои ладони, не размыкая их у основания. Вероника повторила за мной.

– Почки распускаются, цветочки зацветают! – приговаривал я.

А принцесса хохотала, хлопала в ладоши и кричала, повторяя:

– Почки р-р-распускаются, почки р-р-распускаются! Папа, пр-р-риходи вечер-р-ром меня забир-р-рать из садика!

А потом она снова упала в мои объятия. Я крепко прижал к себе маленькое тельце и ответил:

– Я не смогу, моя принцесса. За тобой придёт мама. Или дядя Вадик. А я уезжаю в командировку.

Принцесса отодвинулась и грустно спросила:

– За три тысячи миль?

– Ещё дальше, моя радость. Но весной я вернусь и приду за тобой. И мы пойдём искать подснежники. И гномов. А может быть, даже ёжика в траве найдём.

– Жалко. С дядей Вадимом не интересно. Он не умеет играть в лыцаля и плинцессу. А мама всё влемя спешит.

Принцесса шмыгнула носом и, отвернувшись, стала открывать дверь детского садика, повиснув на тяжёлой ручке.

Уже в группе, когда я снял с неё пальто и ботинки, Вероника посмотрела на меня своими огромными серыми глазами и серьёзно сказала:

– Я буду тебя ждать, Рыцарь. И плакать не буду. Честно-честно. Просто буду ждать.

В её глазах блестели слёзы, но я ей верил. Вероника меня дождётся и не заплачет. Другое дело – я…