Нукри и Ломит

НУКРИ И ЛОМИЯ

В небольшой грузинской деревне жила семья из трех человек: мать Нана и ее сыновья Нукри и Ломия. Отец ушел из жизни, когда мальчикам исполнилось 11 лет. Нана долго тосковала по мужу, для нее он был всем: другом, защитником, любимым человеком… Тягостные переживания сказались на ее здоровье, женщина чувствовала себя слабее с каждым днем.

Мальчики очень беспокоились о матушке, особенно Нукри, он каждый вечер читал Нане детские сказки. Когда сын видел, что лицо матери становилось безмятежным, а кашель сменялся на тихое сопение, он понимал, что мать уснула, и давал волю своим чувствам. Каждый раз по его лицу струились чистые слезы, дыхание было прерывисто, а рука закрывала рот, лишь бы сохранить покой матери. После смерти отца он стал очень трепетно относиться к Нане, будто боялся ее внезапно потерять. Этого нельзя было сказать о Ломии. Мальчик стал холодным, молчаливым, вечно где-то пропадал, уходил с первыми лучами солнца, а возвращался, когда на дворе стояла непроглядная ночь. Нане не могла не тревожиться за то, где блуждает ее мальчик. Матери было очень больно видеть его только сквозь щелку двери в ее комнату, когда тот уходил рано утром.

В один из вечеров, когда Нукри привычно подошел к кровати Наны с потертой книгой, открытой на странице с притчей «Хуткунчула». Но мать остановила сына, нежно взяв его за руку. Нана посмотрела ясными голубыми, как летнее небо, глазами на Нукри и тихо произнесла: «Мое солнышко, спасибо тебе, что пришел ко мне. Но меня давно мучает то, что Ломия странно себя ведет. Раньше он не был таким, что-то случилось?» Нукри потупил глаза, его рука сжалась в кулак. Сын немного помолчал, но вдруг резко ответил: «Мы только сейчас увидели его истинное лицо. Вот что случилось!» Нана ласково погладила сына по голове и прошептала: «Нукри, ты ошибаешься, он совсем не такой…» Но Нукри не стал возражать матери, он отвернулся и медленно вышел из комнаты. Лишь в мыслях он позволил себе подумать, что болезнь матери сделала ее слепой, раз она не замечает, какой Ломия отвратительный. «Разве справедливо, что я один захожу к матери каждый день! Мне очень тяжело видеть ее в таком состоянии. Но я не сбегаю, как трусливый Ломия…»

Нукри пошел в крохотную, но уютную кухню. В его воспоминаниях тут же всплыл родной запах хачапури, который раньше готовила им с Ломия мама. Но, как оказалось, аромат был не плодом воображения мальчика… Ломия вытаскивал из печи немного подгорелый, но по-прежнему красивый хачапури. Нукри был очень удивлен: во-первых, раньше ему не приходилось видеть брата, измазанным в муке, во-вторых, его злость на Ломию внезапно испарилась. В голове Нукри прозвучал вопрос: «Как?» После смерти отца семья еле-еле добывала средства на проживание, а когда мать заболела, даже продукты редко имелись дома. Мальчик задумался, последние две недели, никто и пожаловаться не мог на голод. Нельзя было сказать, что погреб был забит продуктами, но мама и Нукри были сыты. Ломия же выглядел очень изнеможенным, его глаза слипались, руки дрожали от слабости, а на лице были легкие ссадины. Каждый день мальчик ходил на охоту или же подрабатывал у соседей за яйца и прочую еду. Сам Ломия старался есть как можно меньше, несмотря на то что ему нужны были силы, чтобы трудиться. Мальчик посчитал, что матери с братом сейчас гораздо важнее хорошо кушать, а он сильный и справится. На глазах Нукри выступили слезы, только сейчас он понял, как был не прав по отношению к брату. Мальчик думал, что Ломии было наплевать, но тот закрылся ото всех и принял решения взять ответственность за пропитание семьи на себя. Нукри бросился в ноги к брату, обхватил его колени руками и зашептал: «Прости, прости, прости». Уголки рта Ломии слегка приподнялись, по щеке покатилась слеза. Мальчик опустился на пол к брату, крепко обнял его и сказал: «Я все понимаю. Вставай, еда остынет».